FC Dnipro

просмотров: 5102 коментариев: 3 

Наш разговор с одним из лидеров современного Днепра проходил незадолго до Нового года. Нынешний гость UA-Футбола рассказал, как попал на карандаш легенде Наполи, из-за чего был забракован в Шахтере, как уехал выступать в Азербайджан и отдал предпочтение скромной с финансовой точки зрения Ворскле, хотя и было более выгодное предложение. А начался наш разговор с обсуждения дел сегодняшних — ситуации в Днепре, воспоминаний о встрече с Коломойским, тактических премудростей Михайленко и слепого копирования тактики Рамоса.

— Сергей, сейчас идет отпуск. В связи с тем, что сейчас происходит с Днепром, можете расслабиться и отвлечься от работы?
— Не сказал бы, что сильно волнуюсь. Тем более, что я на эту ситуацию никак повлиять не могу. Возраст уже не тот, чтобы лишний раз волноваться. Воспринимаю ситуацию сдержанно. К тому же отпуск в моем понимании никогда не был чем-то чрезвычайным. По крайней мере, никогда не жил в нетерпении, когда закончится чемпионат и будет возможность отдохнуть. Люблю футбол, а потому паузы в выступлениях воспринимаю спокойно. Относительно нынешней ситуации, то не сомневаюсь, что к лету команда будет существовать. Дай Бог, чтобы она существовала всегда.

— Перед отпуском был какой-то разговор с владельцем клуба?
— Не секрет, что Игорь Валерьевич ни с кем особо не общается. Он держит связь с Андреем Русолом и Андреем Стеценко. Нас заверили, что запланированы три сбора в Испании и Турции. То есть, подготовка будет качественной, очевидно, будут хорошие спарринг-партнеры.
С Коломойским виделся лишь дважды. Сначала встретились на базе, в тот момент, когда впервые продавали в Шахтер Евгения Селезнева и покупали Боатенга. Я выходил из тренажерного зала. А Игорь Валерьевич спускался по лестнице. Поздоровался, спросил, как дела. Второй раз виделись на вечере после финала Лиги Европы. Там, правда, лично не общались.

— Такого контакта как Селезнев, чтобы звонить Коломойскому напрямую, у вас нет?
— Думаю, Женя немного преувеличивает. Сомневаюсь, что он звонит постоянно. Может, пару раз дозвонился. В конце концов, мне такой контакт и не нужен. Мое дело — играть в футбол.

— У клуба есть перед вами долги?
— Не вдаваясь в детали, скажу, что особой задолженности нет. Точнее, перед молодыми игроками долгов у клуба нет вообще. Более опытным игрокам всего заработанного еще не заплатили. Но это детали, наша внутренняя кухня.

— Но не секрет, что игроки и тренеры, с которыми еще два-три года назад работали в частности вы, сейчас судятся с Днепром.
— Перед теми, кто остался в команде, за тот период рассчитались полностью. Некоторые старые долги вроде существуют перед Русланом Ротанем и Андерсоном Пико.

— С каким настроением летом возвращались, понимая, что команда уже, мягко говоря, не та?
— После Волыни возвращался с большим удовольствием. Днепр считаю своей родной командой, клубом, за который сыграл дольше. Здесь себя чувствую дома. Конечно, другие варианты рассматривал, но сумму от того, что они не подошли, не испытывал. Учтите также, что после того, как в родном для меня Донецке началась война, живу исключительно в Днепре. Да, по сравнению с прошлым сезоном почти полностью изменился состав, существенно сократился бюджет, упал уровень зарплат. Но в нынешней ситуации жаловаться было бы грех.

— Особенно когда возвращаешься из Волыни Кварцяного?
— Виталий Владимирович, конечно, человек специфический. Не буду этого отрицать. Но отмечу, что меня как игрока опытного Кварцяный особо не трогал. Мне работалось нормально. Год в Луцке вспоминаю исключительно с положительными эмоциями. У меня была постоянная игровая практика, тренер мне доверял. Да, отдельных вещей не понимал или не приветствовал. Но он такой человек и я рад, что получил этот опыт. У Виталия Владимировича свое видение на построение тренировочного процесса, тактики на игру, у меня — свое. Но я только игрок. Этот человек сделал для нашего футбола немало. Уверен, что без Кварцяного футбола в Луцке не было.
Виталий Владимирович любит футбол фантастически. Он живет игрой по 24 часа в сутки. Конечно, когда Кварцяный заводится, ему под руку лучше не попадаться. Другое дело, когда общаешься в спокойной обстановке. Тогда это — взвешенный, образованный, очень начитанный человек, с глубоким пониманием футбола. Признаюсь, что пока не поработал с Кварцяным, тоже верил в определенные стереотипы. Теперь понимаю, что ошибался. Кварцяный видит футболистов, умеет заметить хорошие черты в игре. Это во время матчей эмоции, бывает, Виталия Владимировича поглощают и он, с моей точки зрения, иногда принимает неправильные решения.

— Владислав Ващук в своих воспоминаниях отмечал, что Кварцяный любит выгонять футболистов из команды, а затем, успокоившись, менять мнение.
— Со мной такого не было. Возможно, если бы выгонял, я бы тоже сорвался. Отдельных ребят на эмоциях Виталий Владимирович при мне выгонял. Скажем, Редвана Мемешева. Тот огорчался, говорил, мол, все, с меня хватит. Звонил Редвану, говорил, чтобы успокоился. Два-три дня пройдет и все нормализуется, — объяснял. Несколько острых ситуаций удалось уладить и весной.

— То есть, к вам Кварцяный немного прислушивался?
— Иногда. Не стал бы переоценивать, потому что если бы Виталий Владимирович считал, что прав на сто процентов, он бы меня не слушал. В последние полгода, когда были проблемы с деньгами, Кварцяный брал во внимание мнение опытных футболистов. Хотя не скажу, что я сильно в это влезал. Просто бывали случаи, когда тренер интересовался моим мнением. Скажем, во время сбора в Индии. Потом было еще несколько случаев, после которых Кварцяный даже сказал: Что-то я стал слишком мягким, начал к футболистам прислушиваться. Вообще, Виталий Владимирович бывает добрым. Особенно когда есть результат. Тогда вообще все хорошо. Свирепствовать тренер начинает после поражений.

— Кварцяный щедрый на премиальные?
— Когда в команде был я, он за финансовую сторону не отвечал. Это раньше он был одновременно и президентом, и тренером. Могу сказать, что бонусов в Волыни не было. В конце концов, в последние три года, пожалуй, все наши клубы играют без бонусов. Исключения если и есть, то две-три команды, наверное. Могу сказать, что не заметил, чтобы Кварцяный завидовал футболистам, мол, они много зарабатывают и искал оснований для штрафов, чтобы какие-то деньги забрать. Это не такой человек.

— Сейчас рядом с вами выступают ребята, некоторые из которых в прошлом сезоне не попадали в состав дубля.
— Находить общий язык нам не так трудно, как может показаться. Надо учесть, что эта молодежь хорошо обучена. Люди пришли не с улицы, у них хорошее футбольное образование. Большинство из них работали с Дмитрием Михайленко пять лет. С требованиями они были ознакомлены. Конечно, сравнивать нынешнюю команду с той, которая была год или два назад, невозможно. Тогда за нас выступали Никола Калинич, Джулиано, Евгений Коноплянка, люди, которые сейчас на виду в топ-чемпионатах. По сравнению с этими игроками молодым мастерства не хватает. Но у этих ребят большой потенциал. Тем более, что Михайленко выстроил интересный тренировочный процесс.

— Кажется, с таким молодым тренером вы работаете впервые в карьере. До этого были Виктор Носов, Николай Павлов, Юрий Семин, Валерий Газзаев, Хуанде Рамос, Мирон Маркевич, Виталий Кварцяный. Одни аксакалы.
— Как-то даже не задумывался над возрастом Дмитрия Станиславовича. Молодой или нет, но тренировочный процесс и требования, которые ставятся перед командой и перед каждым игроком отдельно взятым соответствуют уровню топ-клубов. Говорю об этом с полной ответственностью, имея за спиной опыт работы со многими тренерами. Другое дело, что команда реализовать полностью всего того, что от нее требуется, не может. Пока не может, потому что со временем эта работа должна принести плоды.

— Правы те, кто говорит, что Михайленко является едва ли не слепым последователем идей Рамоса?
— Смешно это слышать. Самое удивительное, что подобные вещи звучат из уст уважаемых специалистов, которые сами поиграли или потренировали на высоком уровне. Люди, которые знают Михайленко лично, советуют ему отбросить конспекты и работать самостоятельно. Но не пойму, в чем же заключается слепое копирование Рамоса? Во-первых, у Михайленко есть свой взгляд на футбол. Да, от Рамоса он взял немало, особенно в контексте тренировочного процесса. Считаю, что это не просто не стыдно, а очень правильно. Так как у кого же еще учиться, если не у человека, который выиграл два Кубка УЕФА, работал с Реалом и Тоттенхэмом? Михайленко почерпнул много полезного и дополнил этот багаж своим видением.
Если окунуться совсем глубоко, нынешний Днепр играет вовсе не по тактике Рамоса. Во-первых, у нас совсем другая расстановка. Мы играем 1 — 4 — 1 — 4 — 1, тогда как при испанском тренере мы всегда действовали по схеме 1 — 4 — 4 — 2 или 1 — 4 — 2 — 3 — 1, с двумя ярко выраженными опорными хавами. Во-вторых, Рамос требовал постоянного прессинга и, выражаясь по-модному, вертикальной игры. Хуанде не позволял отдавать мяч вратарю, долго разыгрывать мяч сзади, чтобы свести риск к минимуму. При Михайленко мы долго контролируем мяч, тщательно готовим комбинации. В чем же здесь сходство? Как профессиональные люди позволяют себе настолько поверхностные суждения? Впрочем, каждый имеет право на свое мнение. Конечно, выбирая тактику, Михайленко отталкивается в том числе и от того, какие футболисты есть у него под рукой. Дмитрий мог бы объяснить свое видение более основательно. Я могу заверить, что никого он не копирует.

— Согласны с теми, кто говорил, что молодые футболисты после удачного старта в Премьер-лиге поймали звездочку?
— Да. Возможно, отдельным ребятам голова закружилась. Но мне трудно поставить на их место себя. Хотя бы потому, что в высшей лиге начинал выступать не в 18-19, в 22 с уже сложившейся психикой и адекватным пониманием реальности. Кроме того, дебютировал я не столь ярко, как, скажем, Денис Баланюк. Возможно, в этом случае я тоже немного расслабился бы. В конце концов, многое зависит от характера. Видимо, эти ступеньки становления должен пройти каждый игрок. Когда вчера о тебе не знал никто, а через неделю-две ты уже на устах у всей страны и получаешь вызов в национальную сборную, то, конечно, начинаешь летать в небесах.
Понятно, что приглашение в сборную в этой ситуации было даже больше, чем аванс. В национальную команду должны вызывать только сильнейших игроков страны. Ведь есть люди, которые мечтают об этом приглашение всю жизнь. В нашем же случае мечта воплотилась после двух или трех проведенных матчей. Для таких молодых ребят уже возможность потренироваться рядом с такими футболистами и под руководством таких тренеров должна быть большой честью. Но ситуацию нужно правильно воспринимать.
Впрочем, не стал бы в спаде результатов Днепра винить только молодежь. Мы — одна команда. Ошибки делал каждый из нас. Конечно, молодым и еще не очень сыгранным командам не хватает стабильности. Ничего особенного не произошло даже с учетом того, что мы не могли выиграть восемь поединков подряд. Похожие проблемы испытывали и другие команды, например, Черноморец, Карпаты. Львовяне были в ситуации подобной нашей, им тоже запретили вести трансферную деятельность. Но были в обойме Игорь Худобяк, Олег Голодюк, Андрей Гитченко, Павел Ксенз, а команда выигрывала очень редко. На мой взгляд, у Днепра период спада на этом фоне вышел далеко не столь болезненным. С учетом шести снятых очков мы занимали бы восьмое место. Зона вылета далеко.

— На правах старожилов ставили на место молодежь, когда та начинала зазнаваться?
— Нет. Эти времена уже позади. Хотя иногда такие мысли были. Это раньше были люди, которые могли за подобные вещи и по голове дать. Не знаю, правильно это или нет, но часто доходило быстрее. Мы с Ротанем и Чеберячко подсказывали, максимум — покрикивали. Не более. Да и не сказал бы, что наша молодежь совсем неконтролируемая. Ребята слушают. Другое дело, что хотелось бы, чтобы то, что требуется, улавливалось быстрее. Но чудес не бывает. Слишком стремительно развивается карьера. Думаю, положительно на ребятах должен отразиться этот отпуск. Они немного успокоятся, переосмыслят пройденное.

— Вы уже сказали, что в большой футбол попали поздно. Однако с отцом, который был легендой Шахтера, другого выбора, чем стать футболистом, пожалуй, не было…
— Почему же? Папа не заставлял меня заниматься футболом, говорил, что я должен выбрать свой путь сам. Случаи, когда родители хотят больше, чтобы ребенок стал футболистом, чем он сам, конечно, бывают. Но не в моем случае. Это путь в никуда. Я влюбился в футбол, возможно, едва родившись. Папа наоборот меня сдерживал, загонял домой, когда на улице было темно, или когда играл профессионально, или на выходных бегал с ребятами с мячом во дворе. Можешь получить травму, тебе надо отдохнуть — объяснял отец. Но меня это не останавливало.
Хотя, конечно, гены свою роль тоже сыграли. Когда варишься в этой среде, постоянно получаешь профессиональные советы, то и прогрессируешь стремительнее. Папа меня при случае отвозил на тренировку, наблюдал за тем, как я работаю, направлял. Получал советы после каждой тренировки. Об играх говорить не приходится.

— Видели вживую, как папа играл за Шахтер?
— Нет. Эпизодически помню время, когда отец выступал в Словакии, но целостной картины о том, каким отец был футболист, воспроизвести не успел. По рассказам знаю, что отец хорошо играл головой, был умным, хитрым, не обладал необычайной скоростью, физическими данными, поэтому брал свое за счет интеллекта. К сожалению, не сохранилось даже видео с поединками с участием папы. Фотографий немного есть. Один или два альбома — когда был маленький, всегда любил их листать. Сотни раз пересматривал. Немного, конечно. Это у меня коллекция игровых снимков насчитывает уже тысячи две.

— Видевшие в игре отца, а затем работал с вами в дубле Шахтера, сравнивали или сопоставляли вас?
— Вряд ли. Или я об этом не задумывался. Для меня отец был авторитетом. Признаюсь, что до того как начать профессиональную карьеру, слушал папу даже больше, чем тренеров. Думаю, учитывая тот уровень, на котором играл отец, это нормально. Советы отца были особенно полезными тогда, когда было трудно. Детская психика хрупкая. Доброе слово или совет иногда стоят немало. Папа всегда повторял, что все в моих ногах и голове. По сравнению с ровесниками был маленьким и худой. В принципе, я и сейчас габаритам не отличаюсь, но в школьные годы это было особенно заметно. Конечно, меня это смущало. Когда тебе 16-17, а против тебя играют ребята в два раза мощнее, то шансов переиграть их немного. Не волнуйся, еще вырастешь и окрепнешь. Сейчас самое важное — мозги и техника — говорил папа и меня это обнадеживало. Время доказало правоту отца. Рядом со мной выступали более звездные для того возраста футболисты. Но на серьезном уровне заиграли единицы.
Возможно, если бы не ожидал своего шанса в Шахтере, где пробиться труднее, чем в командах немного ниже уровнем, то проявил бы себя раньше. Но выступления за Шахтер-2 тоже были большим опытом. Когда Николай Федоренко только взял меня в эту команду, в первой лиге ограничений по привлечению игроков основы не было. Поэтому в отдельных поединках на поле появлялось девять футболистов основного состава (в том числе легионеры Ндиайе, Окоронкво, Агахова) и два молодых. Гордился, что попал в число этих двух. И это было хорошее основание для дальнейшего роста. С моей точки зрения, выступая в первой лиге наряду с опытными футболистами, получаешь пользы гораздо больше, чем от матчей нынешнего молодежного первенства. Считаю, что нам стоило бы вернуть практику выступлений вторых-третьих команд элитного дивизиона в низших лигах. В Испании или Германии, чьи чемпионаты считаю лучшими в Европе, такой принцип действует и поныне. О нас и говорить нечего. У нас полумолодежными составами играет большинство команд Премьер-лиги. Уровень первенства дублеров соответственно еще ниже.

— Плюс добавились букмекеры.
— Конторы — это вообще зло. Не понимаю молодежь, которая еще не научилась нормально по мячу бить, а уже влезает в такую ​​грязь. Заработаешь ты 500 долларов, но найдут или поймают — закончишь карьеру. И вообще, какое может быть уважение к таким людям? К счастью, я с такими явлениями лично не сталкивался. И никто мне сыграть в контору не предлагал. Не сомневаюсь, что отказался бы. Точнее, если бы получил звонок такого характера, то ответил бы популярно. объяснил, что к чему. Насколько мне известно, опытных игроков до сих игрищ не привлекают. Звонят молодым. Тех, кто раз согласился, потом шантажируют и соответственно побуждают играть нечестно еще. Такие вещи не завершатся до тех пор, пока участников не начнут сажать. Разговоров в прессе о том, что кого-то поймали, а кого-то подозревают, недостаточно. Изменится что-то, когда реальные тюремные сроки получат как те, кто играл, так и те, кто заказывает музыку.

— За время ваших выступлений в Шахтере-2 в основной команде горняков сменилось четыре тренера — Бернд Шустер, Валерий Яремченко, Виктор Прокопенко, Мирча Луческу. Кто-то из них обращал на вас внимание?
— Несколько раз играли двусторонки и соответственно тренеры могли меня видеть. Позже рассказывали, что предлагали мне попробовать в первой команде Яремченко. Но Валерий Иванович тогда бы ответил: Вы видели его антропометрию? Как я его с такими ростом и весом поставлю в высшей лиге?

— У Яремченко Геннадий Зубов с ростом 162 сантиметра много лет выступал.
— Дело не в росте, а в мощи, в скоростных данных. Вспоминаю себя в 19 и понимаю, что Валерий Иванович был прав. Я не был тогда готов выступать в высшей лиге. За первую команду Шахтера сыграл только один матч. Неофициальный, на Мемориале Лобановского в 2003-м. Это когда звездный час Кости Ярошенко был. Он тогда Динамо даже один из голов забил. Позже, когда дончан возглавил Луческу, сыграл несколько двусторонок в то время, когда разъезжались сборники. Но постоянно с первой командой Шахтера я не тренировался никогда. Действительно окреп я только когда попал в Полтаву. Это у нас, видимо, семейное, потому что отец тоже оброс мышцами довольно поздно, кажется, в 21 год. Отдельные же футболисты готовы для взрослого футбола уже в 16.

— Да между Шахтером и Ворсклой было еще немало приключений.
— Когда у меня завершился контракт с горняками, полгода вообще был без команды. Надеялся устроиться где-то в Европе. Еще когда выступал на детском уровне, ездил на просмотр в Наполи, Овьедо и Шальке. Трудно там прижиться. Вроде моя игра итальянцам и испанцам понравилась, но говорили, что поскольку я не из Евросоюза, сложно решить вопрос с документами. Но что значит понравился? Если бы мной заинтересовались слишком сильно, то эти формальности уладили бы. С Шальке же потренировался один день и сказали, чтобы ожидал звонка. С тех пор номера не менял. Жду звонка поныне (улыбается).

— Может, Коноплянка поспособствует?
— Ага, скажет: Не забыли о Кравченко? (Смеется).

— Кто предлагал вам эти зарубежные варианты?
— В Неаполе я дважды в год — зимой и летом — жил по месяцу в итальянской семье. Когда ездили на море, то играли в футбол. Там меня заметил бывший футболист Наполи Паскуале Касале. Чем-то ему понравился. Мне тогда 16 или 17 было. Давай, попробуем, — говорит. Даже разговоры о Ювентусе тогда возникали. А для меня это было что-то невероятное. Как-никак, за туринцев тогда Зинедин Зидан играл. В Касале были соответствующие связи, но в итоге попробовали меня в Наполи. Сыграл один матч за команду U-17. Пришел в раздевалку, меня представили: Мальчик из Украины. Так люди решили, что раз из Украины, то итальянский не понимаю. Но это была ошибка. Итальянский я уже знал довольно хорошо. Слышу, шутят между собой: Говорят, ему 17, но выглядит, что больше 14-ти нет.
В Овьедо ездил, когда там выступал Виктор Онопко. Папа через него договорился привезти меня на просмотр во вторую команду. С Шальке помог Владимир Лютый. Он за кирхенцив ранее выступал.
…Также после завершения контракта с Шахтером пытался зацепиться за команду второй Бундеслиги Карлсруэ. Ездил на смотрины, немного там тренировался, тоже вроде понравился. К тому времени мне уже исполнился 21, мог оставаться. Впрочем, был конец января и в клубе мне сказали, что заявить меня не успевают. Понимаю, что это отговорки, потому что если бы сильно захотели, то все бы успели. По крайней мере, предварительный контракт подписать могли.
В конце концов, агент пообещал мне, что летом найдет команду точно. Следующие полгода поддерживал форму, выступая в чемпионате Донецкой области по Славхлеб из Славянска. Как ни странно, но это был очень полезный период. Мы играли очень часто. Кроме матчей на область, команда выступала в первенстве коллективов физкультуры. Фактически, играли каждые три дня. Я выделялся, был лидером, забивал, отдавал. Но наступило лето, а о немецких вариантах — ни слуху, ни духу. Одно время просился у тренера Сергея Ященко тренироваться с донецким Металлургом-2. В итоге едва в команде не остался. Во время одной из двусторонок понравился тренеру основы Виталию Шевченко. Тот не знал, что я в клубе не на контракте и уже хотел брать на летние сборы.
Но вскоре Шевченко убрали. На его место пришел Александр Севидов, а я снова тренировался со второй командой. Рядом тогда тренировался опытный Зотов. Поддерживал форму. Было приятно, что я ему понравился. Буду говорить, чтобы тебя приняли в первую команду, — говорил Александр. — Ты свой, донецкий. Зачем будешь куда-то ехать? Я бы с удовольствием , — ответил. Тем более, что в Металлурге тогда были хорошие условия для работы. Но видно, тренерскому штабу я не подходил. Оставаться в дубле в 21 год смысла не было.

— Это после того судьба занесла вас в азербайджанский Карабах?
— Да. Было несколько вариантов с командами первой украинской лиги, но ехать туда не хотелось. И вот в этот момент мой друг Денис Соколовский, сын легендарного футболиста Шахтера Михаила Соколовского, позвал в Азербайджан. Денис уже выступал там сам. Приезжай, полгода поиграешь, пока ничего нет, а дальше будет видно, — говорит. Колебался, но согласился. И не жалею. Тренировались, жили и играли мы в Баку. Азербайджанская столица уже тогда была супергородом, а сейчас, когда мы ездили туда два года назад вместе с Днепром, вообще стало впечатляюще. Играл там почти без замен, забил парочку голов.
Даже были разговоры о смене гражданства и выступлениях за сборную Азербайджана. Отказался, сказав, что хочу сыграть за сборную Украины. Тогда с меня посмеялись, мол, как же ты из Карабаха туда попадешь? Но мечта сбылась. Азербайджанские друзья даже рассказывали, что когда Алексей Михайличенко меня вызвал и выставил в товарищеском матче против голландцев, в клубе гордились, что бывший игрок Карабаха сыграл за сборную Украины.

— Вам после успешного сезона-2005 предлагали остаться в Азербайджане и в дальнейшем?
— Было очень привлекательное с финансовой точки зрения предложение. В Карабахе же получал мало — 600 долларов зарплата и 5000 подъемных за полгода выступлений. Но учитывая, что я был никем, радовался самой возможности постоянно играть. После того, как себя хорошо проявил, мог зарабатывать значительно больше. Приглашали в Хазар-Ленкорань, который в следующем году завоевал чемпионское звание. Также мной интересовался клуб Баки.
И к счастью в это время Валерий Гошкодеря, Царство ему Небесное, посоветовал меня тренеру Ворсклы Виктору Носову, которого с нами тоже, к сожалению, уже нет. Валерий Анатольевич знал меня и до того, но заметил снова, когда я по старой привычке играл за команду друга на зимнем первенстве Донецка. Гошкодеря отметил, что после Азербайджана я окреп. Затем был звонок Носову и просмотр в Полтаве. Виктору Васильевичу я понравился и решил остаться даже несмотря на то, что заработок мне предложили втрое меньше, чем в Хазаре. Тоже послушал отца, который мне говорил: Не гонись за деньгами, а играй в футбол. Деньги тебя догонят сами.
Роль Носова и Гошкодери в том, что я состоялся как футболист, огромна. Доверие Виктора Васильевича на первых порах оказалось определяющим. Понимал это и тогда, а сейчас могу констатировать, что особенно в первых матчах я выглядел не очень ярко, ничем по сравнению с другими не выделялся. Это был новый уровень, адаптация давалась тяжело. Да еще и март, тяжелые поля. Но где-то после матчей трех постепенно начал набираться уверенности в собственных силах, получать кайф от того, что выступаю в высшей лиге. То, к чему стремился с детства, наконец, стало реальностью. Чувствовал, что добавляю от игры к игре… Продолжение

ua-football.com

Кравченко: Очки снимают, но до лета в первую лигу Днепр никто не отправит

Кравченко: Даже если продолжат снимать очки, мы должны играть